Умопостижение: новые времена

Вопрос о вечном и бесконечном нельзя объять. Но пытаться надо. Переход к цифровому формату представления данных привел к гипертрофии чувственно-воспринимаемого. Сознание, а на самом деле – иллюзия всевозможного знания, составляющие которого отличаются своим IP-адресом, вроде бы, торжествует. По крайней мере, такая картина сложилась на уровне обучающихся в системе СПО Петербурга. Ибо особенность настоящего времени в том, что книжки студент читать не хочет, а все, что нужно для зачета/экзамена, по его мнению, он может получить из сети. В этой ситуации дело чести каждого интеллигентного человека встать на сторону слабейшего, и попытаться остановить сползание системы профессионального образования к состоянию системы передачи данных. Абстрагируясь от насущных проблем, можно заметить, что «вначале было слово», и уже поэтому ценность самих данных, представляющих в сознании будущих специалистов некий эквивалент знания и, следовательно, образования и умения невелика. Тем более, что, если задуматься, то именно умопостижение и воплощает в себе невидимую цепь недостающей обратной связи системы автоматического управления существованием homo sapiens. Оно естественно и гармонично дополняет ее, действуя, впрочем, также как и любое другое внеисточниковое знание. Спорить о том, что именно создание подобной САУ (т.е. комплексной модели бытия) и есть конечная цель всякой человеческой деятельности, не будем. Следовательно, без умопостижения модель эта также принципиально не полна, несмотря на увеличивающуюся мощность глобальной информационной системы, как не полна и научная картина мира, несмотря на колоссальные достижения науки в целом. ^{[1, 290]} Поэтому важность привития навыков умопостижения, передаваемого преподавателем через наглядные примеры и упражнения трудно преувеличить на современном этапе развития системы СПО.

Другой вопрос – так ли уж необходимо оно строителю, электрику, автоматчику, т.е. специалисту, возникающему на выходе из стен учреждения СПО? Ведь, забить гвоздь, установить электрическую розетку и наладить работу станка с ЧПУ, в принципе, можно и на основе только эмпирического знания. Но не всегда.

Думается, что определенная озабоченность ответственных лиц государства о судьбе системы СПО связана с необходимостью удовлетворения потребностей экономики в разносторонне образованных кадрах.^[2] Что подчеркивают и отдельные исследователи.^[3] В известной степени такая постановка вопроса находится в русле традиционного противоречия между отечественной (всеобъемлющей) школой преподавания, когда любой выпускник даже чисто технической специальности должен владеть основами гуманитарного (философского, исторического) знания, и западноевропейской (узконаправленной), когда безусловным приоритетом пользуется повышение уровня лишь специальных знаний. В связи с этим, основываясь на собственном опыте работы в учреждениях СПО Петербурга, я высказываю свое слово в поддержку более всеобъемлющей системы преподавания, включающей разнонаправленные дисциплины, сводимые к введенным недавно междисциплинарным комплексам, особенный акцент в которых должен уделяться теоретическому знанию.

Подытоживая вышесказанное, хочу заметить, что именно умопостижение и в качестве первоосновы рационализма и как основной метод приема/передачи теоретического знания требует в настоящий момент особенного внимания в системе СПО Петербурга. Значение его невозможно приуменьшить здесь и сейчас, как трудно было бы во времена Рене Декарта и Блаженного Августина в принципе не рассматривать мыслительный процесс в качестве критериального инструмента существования индивидуума. Иными словами:

Я мыслю. Стало быть, уже не я не существую или существую как часть существования вранья, как домысел, которым я рискую, как консерватор, как конструктор, как никто не рисковал на самом деле, никто не думал рисковать никак, заботясь о своей душе, о теле. А я даю такую слабину, неутепленной куртки обладатель, и слабину такую сознаю, сего податель, то есть написатель.         И проповеди шелест, шорох, шум         я различаю, то есть ergo sum.